Дивов Олег - У Билли Есть Хреновина
ОЛЕГ ДИВОВ
У БИЛЛИ ЕСТЬ ХРЕНОВИНА
Ни одного нецензурного слова. Ни одного убийства. Ни одной сексуальной сцены. Только ругань, насилие и любовь.
Такова новая повесть Олега Дивова, которую автор называет «приземленной космической оперой». Ее герои, Билли и Айвен, — чистое стихийное бедствие. Они вооружены, а их машины умеют летать в космос.
Упав с неба на тихий американский городок, эти двое все перевернут вверх дном и всех поставят на уши. Не нарочно. Просто их попросят о помощи.
А все из-за Билли, у которого есть одна волшебная хреновина. Шеф полиции еще пожалеет о своей просьбе, город понесет материальный ущерб, да и военно-космическим силам Земли достанется на орехи. Бей Чужих, спасай Галактику!
ПОНЕДЕЛЬНИК. ДЕНЬ
Мы держались геройски, у нас с Билли сила воли ого-го, но на третий день я случайно увидел свое отражение в зеркале.
Выйдя из сортира, я кое-как отлепил напарника от барной стойки и потащил на улицу. Там Биллу малость полегчало, он меня опознал и спрашивает:
— Куда торопимся, Ванья? Бабло-то есть. До хрена бабла, хлоп твою железку!
— Зато психика не резиновая, — говорю. — Тебе на меня глядеть не больно?
Билли поморгал с минуту и отвечает:
— А я привык, хлоп твою железку.
Шутник. Сам Билли ростом почти семь футов и черный, как антрацит-металлик, аж блестит. Это к нему привыкать надо.
— Понятно, — киваю. — Короче, Билл, слушай мою команду — сейчас интенсивно трезвеем, отбиваемся в койку, а завтра с утра идем сдаваться копам. Осознал?
— Соси бензин! — возражает Билли. — Быстро трезветь нельзя. У меня посталкогольные страхи знаешь какие? Удавиться впору, хлоп твою железку.
Не страшнее моих страхи, — говорю. — Стандартный набор. Экзистенциальный ужас, горькая дума о неотвратимости смерти, глубокое осознание бессмысленности всего. Эй, Билли!
Напарник! А что у нас насчет силы воли?
— Она у нас ого-го, хлоп твою железку! — рапортует Билли, расправляя плечи.
— Значит, мы сумеем вынести предстоящее унижение с гордо поднятыми головами. И вообще, лучший выход из запоя — через трудотерапию.
— Тебя бы на мое место, — вздыхает Билли, снова уныло сутулясь.
Даже про «железку» свою любимую забыл.
А поздним утром понедельника мы, дыша перегаром, вваливаемся в полицейский участок и, раздвигая грудью всякую мелюзгу, топаем прямиком к лейтенанту.
Лейтенант нам широко улыбается.
— Неужто образумились? — спрашивает.
— Короче, — говорю, — мистер Гибсон, к черту лирику. Получаете нас в свое распоряжение сроком на одну неделю. По окончании срока вы снимаете арест с наших машин.
Мы убираемся отсюда на полном газу и никогда, слышите, никогда больше не возвращаемся. Прошу запомнить, это целиком на вашей совести.
— Нервный вы какой-то, Айвен, — замечает лейтенант.
— Всем расскажу, что работаем из-под палки. Всем.
Айвен, дорогой, — говорит лейтенант, — это и так ни для кого не секрет. Местные знают, что мне понадобилась ваша чудесная хреновина, но вы отказались, и тогда я вас прижал. Поверьте, народ на моей стороне. На стороне того, кто отстаивает интересы города, и кто вообще...
Прав.
— Это мы еще посмотрим, чья сторона правая, чья левая. Ну, по рукам?
— Ладно, я разговор записал, — говорит лейтенант.
— Я тоже. И?..
— Значит, вы признаете, что у вашего сотрудника мистера Вильяма Мбе... Мбу...
— Мбабете. Вильяма Мбабете. Да, я признаю, что у Билли есть эта, как вы ее назвали, хреновина.
Лейтенант глядит на Билли, глядит на меня и вдруг спрашивает:
— А не врете, Айвен?
Я от изумления хватаю у него со стола бутылку содовой и в